После полуторагодичной игровой паузы Валентин Кротков перебрался в нижневартовский «Самотлор», где переквалифицировался из доигровщика в либеро. В сезоне 2014/15 на новой для себя позиции он вошёл в пятёрку лучших принимающих суперлиги, показав 54 процента позитивного приёма. А в следующем году стал вторым по этому показателю и заслужил приглашение в «Зенит» из Казани.
За три сезона проведённых в столице Татарстана Валентин в два раза реже появлялся на площадке, чем за два в составе «чёрно-жёлтых». Причина на поверхности – феноменальный уровень игры основного либеро Алексея Вербова. Теперь Алексей Игоревич уже тренер казанской команды, но конкуренция за место в составе по-прежнему серьёзная – за него придётся бороться с основным либеро сборной России Валентином Голубевым.

О конфликте с «Динамо-ЛО», трудностях смены амплуа, мотивирующих цитатах директора «Самотлора» и многом другом в большом интервью нашему изданию.

ВЕРБОВ

- Об этом мечтает, наверное, каждый либеро, но повезло пока
только тебе и Голубеву! Каковы первые впечатления от работы с Вербовым-тренером?
- Очень много новых упражнений, которые посвящены именно приёму и защите. Он много всего рассказывает, и делится своим опытом, чувствами и ощущениями гораздо больше, чем когда был игроком. Тренировки дольше, чем с Владимиром Романычем Алекно. Мы тренируемся два десять-два двадцать, но объём работы такой же, или чуть больше. Просто за счёт того, что Алексей Игоревич много объясняет, время увеличивается. В основном всё интересно, продуктивно и круто.
- Алексей Игоревич часто сам показывает, как и что надо делать?
- Да, он последний раз трогал мяч в мае, а вчера мы тренировались – он вышел и сделал пять подряд идеальных приёмов подачи из «пушки». Мне всегда нравились такие тренеры, которые не только на словах могут объяснить, а ещё и показать эт.
- У вас с ним уже бывали индивидуальные тренировки. Чем вы там занимаетесь?
- Передача, приём, защита, обработка мяча. В принципе всё то же самое, что и на обычной тренировке, но из-за того, что на занятии всего два-три человека, мы проделываем огромный объём работы, ведь ее длительность 2 часа 15 минут. Но время проходит незаметно, потому что это очень интересно.
- Не обсуждали с ним его безумные танцы в сборной на Универсиаде?
- Он говорит, что ребята должны были играть в волейбол, а не работать. Таким образом он хотел раскрепостить ребят, и у него это получилось. В своё время что-то подобное успешно практиковали французы. Против таких «куражных» команд всегда трудно играть.
- Соскучился по большому количеству игрового времени? От нового сезона ждёшь больше практики?
- Конечно, впереди интересный сезон, он короче, а матчи будут ещё напряжённее, потому что все команды сейчас выравниваются. Играть очень хочется, и я думаю такая возможность представится и мне, и Голубеву. А сейчас просто хочется тренироваться, и я получаю от этого огромное удовольствие.

«САМОТЛОР»

- Правильно решение принял, когда перешёл из Самотлора в «Зенит-Казань» под Вербова?
- Мне нравится, как все складывается, и я не могу сказать, что какой-то вариант мог быть лучше, хоть были и другие предложения. Просто в долгосрочной перспективе в Казани этот был наилучший. Я рад, что попал к тренеру Владимиру Романовичу Алекно, который очень многое мне объяснял, к опытным игрокам, которые тоже мне дали не мало. Осталось только получить время, чтобы применить все навыки в игре. Тренировки – это совсем другое.
- Тем не менее, по количеству игрового времени и статистике последний сезон в Нижневартовске пока самый яркий в твоей карьере.
- Да, но сейчас мое отношение к статистике поменялось. Можно стоять втроем в приеме и каждый будет отвечать за свои три метра, в том числе и либеро. В этом случае получится высокий процент , но если либеро помогает другому игроку, и берет большую площадь – тогда цифры скорее всего упадут. Главное ведь не процент приема, а итоговый результат команды. Когда у тебя с краев Мэт Андерсон, Вильфредо Леон и Макс Михайлов, а в центре - Артем Вольвич, который может и с трех метров забить, то не обязательно доводить мяч «на нос» связующему , особенно когда подача тяжелая.
- Какую роль в твоей жизни сыграл «Самотлор»?
- Очень благодарен нижневартовской команде. Для меня она, прямо как спортивная школа, родная что ли. Хороший тренер, зарплата, хоть и не огромная, но вовремя, кормят, автобус всегда отвезет, зал под боком – приходи и работай. Надо чуть раньше улететь – пожалуйста, кофе перед игрой – без проблем. У нас было все для достижения результата. «Самотлор» всегда дает шанс, в этом плане это очень крутая команда!
Мне очень нравилось, что к нам в раздевалку постоянно заходил директор клуба Алексей Германович Березин и никогда не повторял какие-то типичные слова. Приводил какие-то цитаты из книжек, рассказывал анекдоты, в общем, находил фразы, как нас замотивировать. Помню перед домашним матчем с Новосибирском он привел цитату Черчиля о победе любой ценой, и мы выиграли ту встречу - 3:2. Бывало, благодарил за игру после поражений, если мы были в порядке. То есть он реально оценивал, происходящее на площадке, а не только результат. Мне нравилось, что он объединял клуб какими-то выступлениями, мы что-то заучивали на Новый год. Тогда некоторые относились с непониманием, говорили: «Зачем все это нужно, вообще?!». Но на самом деле, это очень важно, это клубные традиции, которые объединяют людей, именно так и должно быть.
- Как считаешь, сможет «Самотлор» в ближайшие годы совершить качественный прорыв: из подвала таблицы – в плей-офф, например, или в еврокубки?
-Это было бы очень круто для Нижневартовска. С одной стороны нужны финансы для привлечения хороших и качественных игроков. С другой необходимо, чтобы не пропала сама сущность «Самотлора»: его способность самостоятельно выращивать игроков.
Попасть в зону плей-офф и еврокубки хоть и очень трудно, но реально даже с тем набором волейболистов, который есть у «Самотлора» сейчас. Главное, чтобы люди приходили в Нижневартовск не с мыслью: «Все, я попал в суперлигу, можно расслабиться, в носу ковыряться и ничего не делать». Как говорит Владимир Романович: «Лежа на полу, в волейбол играть не научишься». Хочешь прогрессировать – приходи пораньше и работай над собой, а в «Самотлоре» для этого есть все.

ПАУЗА И СМЕНА АМПЛУА

- Полтора сезона без игровой практики – это трудно?
- Я тренировался с «Факелом», с «Енисеем», не чувствовал себя оторванным от волейбола и был уверен, что найду какой-то вариант. Конечно, пришлось какое то время вспоминать подзабытое, возвращать игровые кондиции, а я ведь еще и амплуа сменил.
- И как далась смена амплуа?
- Сначала не знал, что делать и куда бежать. Старые игровые привычки еще не ушли и пропали, наверное, только спустя полтора года. Доигровщик отвечает сам за себя, принял-забил-пошел на подачу. Если где-то «напортачил», можно всегда исправить свою ошибку результативным действием. У либеро другая работа, у тебя только два основных элемента, и если не доработал или грубо ошибся, то шансов исправиться нет.
- Психологически либеро гораздо тяжелее, чем остальным?
- Да, по сути эмоционально зарядиться можно только от защиты. От приема очень в редких случаях. Разве что на подаче Михайлова, Камехо, Леона или Соколова, когда мяч летит за 120 км/ч. Справившись с ней «отлично» –обязательно получишь положительные эмоции. Но обычно когда они подают просто пытаешься оставить мяч в игре. Я смотрел последние матчи Леона за сборную Польшу, так там люди даже увернуться не успевали, о каком отличном приеме тут говорить?!
- Что за конфликт произошел с «Динамо-ЛО», из-за которого ты пропустил такой большой период?
- Мне не захотели оплачивать травму, полученную, скажем так, на рабочем месте – на площадке. И я сказал, что тогда не хочу играть за эту команду. Возникла тупиковая ситуация, мы просто с двух сторон упёрлись в стену непонимания. Если бы я даже не подал в суд на «Динамо» и мы разрешили бы этот конфликт мирно, то я не знал тогда, как играть за клуб, который не может выполнить элементарные обязательства по контракту.
- Сейчас решил бы ситуацию по другому?
- Да, не нужно было обращаться ни в какие судебные инстанции, а просто собрать вещи, заплатить какую-то небольшую сумму компенсации и уехать оттуда. Такая возможность по контракту у меня была. Стоимость лечения тоже оказалась не слишком большой. В таком случае я бы не потерял полтора года. Но с другой стороны рад, как всё сложилось: я попал в «Самотлор», поменял амплуа, а сейчас играю за Казань.
- Ты очень резкий и быстрый. Больше всего кайфуешь от забега и прыжка через щит или от чего-то другого?
- Мне нравится моя скорость и обожаю, когда удаётся достать какие-то далёкие мячи. Например, в прошлом году был такой момент: из «шестой» зоны добежал между щитов до нашего квадрата запасных, но мяч подбил очень низко и неудобно, так что бегущий за мной Нгапет даже не смог его перекинуть на ту сторону. Дело в том, что я просто обогнал мяч, и тот оказался сзади. Когда стартовал за ним, то понял, что если буду смотреть наверх, на мяч, то точно не успею. Вспомнил совет одного из тренеров: «Опустите голову и бегите». В этом случае совет помог только наполовину (смеётся).
- От кого тебе прилетало в лицо больнее всего?
- Прилетало от всех крайних «Зенита» – от Мэта, Лео и Макса. Эти трое бьют по силе примерно одинаково, все зависит от того, куда именно попадёт мяч. В лоб, например, совсем не больно, вскользь тоже не особо. А вот когда попадает куда-нибудь между глазом и скулой – это неприятно. Андерсон мне один раз так влепил, что мне показалось, как будто одна часть черепа щёлкнула о другую. Никитос Алексеев тоже попадал вроде не сильно, но так неудачно, что ещё пару дней голова болела. От первых темпов тоже прилетало, но у них самые безобидные удары по моему опыту.
- Голубев в недавнем интервью выразил сомнение в том, что планер проще силовой. Какая подача труднее для тебя?
- Силовая для меня не такая сложная. Есть считанные игроки, у которых подача действительно трудная. Когда подаёт Леон, Грозер, Михайлов, Соколов, Камехо, то главная задача не «выкинуть» мяч, а просто среагировать и подбить его вверх. Хороший планер, как змея, его сильно болтает, ты не понимаешь, куда тебе встать и не всегда успеваешь зафиксировать стойку. Не мгу привыкнуть к тому, как подаёт Алексей Кононов, да он и сам кажется не знает. Он не попадает по мячу, и тот летит максимально непредсказуемо. У Вадима Лихошерстова очень сложная подача. Многие говорят, что у Димы Ковалёвы сложный планер. Да, он быстрый, но летит прямо в человека. То же самое у Игоря Филиппова.
Итог – и силовая, и планер могут быть очень сложными, только сложность первой подачи в скорости, а второй в непредсказуемости траектории. Правда, есть ещё один тип игроков, которые могут подавать очень вариативную силовую подачу. Они могут выполнить одинаково сильно в «первую», в «пятую» зоны, укороченную подачу, проверить «стыки». У таких ребят очень «богатая кисть», как принято говорить. Такой вариативностью славится Женя Сивожелез. Своей подачей он выиграл немало игр, в том числе и финалов, даже выходя со скамейки. Ещё Кобзарь владеет, чем-то подобным. Он может с обычного подброса на силовую в последний момент подать «флот».
- Кто по-твоему лучший либеро в мире на данный момент? Вербова не называть – он тренер.
- Гребенников мне нравится, и не столько на приёме, сколько в защите. А ещё он очень быстрый. Если мне нравится, с какой скоростью работают мои ноги, то Женя вообще молниеносный и может сделать за секунду движений двадцать. Можно включить в этот список Шоджи, но мне он нравится меньше Гребенникова. Ещё назову Меану, он до сих пор играет в волейбол в Португалии, и сейчас, наверняка, уже не тот, но за старые заслуги и за то, что он когда-то был своего рода учителем Вербова, включу его в список.

НА КУБЕ И В США

- Отвлечемся от волейбола. Как прошел отпуск?
- Вместе с женой Натальей побывал на Кубе, а когда у нее начались сборы, отправился в поездку по США. Между этими странами, конечно огромный контраст. На Кубе очень бедно, и хотя жалость плохое чувство, именно его я испытывал по отношению к этим людям. Наверное, зря, потому что при зарплате 60-80 долларов они выглядят очень счастливыми. Я не знаю, как они охраняют свое счастье, но смотря на кубинцев, ты получаешь наглядную иллюстрацию выражению: «Не в деньгах счастье».
Я встретился там с родителями Вильфредо Леона, отец у него тренер по борьбе, мама – экономист, они очень хорошие и добрые люди. Когда мы приехали к ним в дом в пригород Гаваны и отец Леона встречал нас на улице, мимо прошло человек десять-пятнадцать и все подходили к нему поздороваться. Они там очень популярны.
В Америке я был в четырех городах, и все они отличаются. Даже менталитет людей разный. В Нью-Йорке люди чем-то похоже на москвичей, только они еще более суетливые. Все едят на бегу, куда-то торопятся. На Уолл-стрит огромные очереди в кафе и рестораны со здоровой пищей. Такие очереди я видел только в Москве за новым айфоном.
У тех людей, с которыми я общался, по три-четыре работы. Я спрашивал, когда они отдыхают, а они отвечали, что когда хотят, но в среднем у них один-два выходных в месяц. Им это и не нужно, потому что они очень любят свою работу и все страшные трудоголики.
В Нью-Йорке очень зацепил Мемориал «11-е сентября», а Центральный парк – это вообще что-то неописуемое. Я никогда не видел светлячков, оказывается это очень красиво.
Баффало – спокойный рабочий город, там находится дом Мэта Андерсона. Сам он был в сборной, но моим гидом стала его сестра. Обычное расписание многих жителей Баффало: подъем в 4.30, тренажерный зал, завтрак, работа до 16-17 часов, встреча с друзьями и родными за ужином в ресторане.
Дом у Мэта, прямо как в американских фильмах, находится в коттеджном поселке с однотипными строениями, только обшиты все по-разному. Свой гараж, газон – красиво и тихо.
Дальше я поехал на канадскую границу, посмотрел Ниагарский водопад и отправился в Орландо, который мне очень понравился. Тепло, малоэтажная застройка, Диснейлэнд, никаких пробок. Там живет около сорока процентов испано-говорящих, поэтому все написано на двух языках. Люди отличаются от нью-йоркцев – все очень расслабленные.
Очень интересный Лос-Анджелес. Он очень контрастный, как будто состоит из разных городов, соединенных вместе. Есть районы, где ужасная преступность, районы, где одни бомжи, супербогатые районы. Хотя мне рассказали, что туристов просто так никто не трогает, у них какие-то свои разборки. Многие носят с собой оружие, ножи и от этого, конечно, страшно.

Дмитрий Березин.